Мы второй день выгребаем «мышебратьев», которые ринулись доказывать, что никаких раненных военных по госпиталям не развозят, а в Питере их просто нет.
После трех лет войны у россиян сложилось стойкое представление о том, что российские военные – неубиваемые сверхчеловеки, с лишними хромосомами, торчащими у них из разных мест. Но всем же понятно, что американская армия на порядок более технологична и организованна, и тем не менее – она несет потери в военных конфликтах. Данные о потерях даются хоть и не оперативно, но и без особых секретов. Когда американские СМИ раскапывают подобные факты, они без проблем выдают эту информацию. А вот российские военные – никогда не мрут и почти не получают ранений. Российскую публику это нисколько не трогает.
Даже если допустить, что люди перепили боярышника и пишут это под глубоким шофе, можно почитать такого себе Гиркина-Стрелкова или Эль Мюрида-Смияна, которых никак нельзя причислить к противникам Путина или «русского мира». Даже они пишут о том, что руководство боевых операций, например — в Сирии, принимает усилие для того, чтобы минимизировать видимость потерь именно российского контингента.
Гиркин утверждает, что в контракте у наемников ЧВК, отправляющихся воевать за пределы РФ, появился пункт их контракта, по которому наемник дает согласие кремировать себя на месте, в случае гибели. Этот нехитрый маневр уже резко уменьшил количество гробов, идущих в Россию и там действительно хором поют старую песню: «А в остальном, прекрасная маркиза, все хорошо, все хорошо!»
Мало того, изъятие мозга у российского населения произведено настолько качественно, что оно просто исходит желчью, когда к ним попадают данные о потерях.
Они уверовали в то, что их пуля не берет и штык не колет. Это при том, что сейчас под Авдеевкой и на Светлодарском направлении работают
исключительно российские кадровые подразделения, уже не разбавленные местной алкашней или не слишком стойкими «добровольцами» из Верхнего Запупья или Ушмалья Сибирского. А наши военные каждый день видят всем известную истину: российские военные состоят из той же плоти и крови, а когда в них хорошо попадает, они так же становятся «двухсотыми», как кадыровцы, абхазы и прочая дрянь. При этом, кроме привычных вещей, из них не вылетают ни лишние хромосомы, ни скрепы. Все, как всегда.
Есть очень непрозрачные слухи от военных, что
вроде, наши воины угандошили что то от русского военторга, которая есть на вооружении только у РФ, и больше нигде. И вроде бы стоит эта железяка в нейтральной зоне. Наши стараются очистить предполье, а сепары упираются, и активно лупят по этой железяке. не подпускают ВСУ к ней.
Что за железяка, сказать сложно. Слухов много, но всё косвенное. Армия научилась сохранять свои секреты, что очень хорошо.
Основные потери, сепары, вроде как несут вокруг єтой железяки, активно пытаясь её эвакуировать, но и ВСУ, пока не может сделать то же самое. НО СЕПАРАМ ВАЖНЕЕ!!
Если наши вытащат этот дивайс, а потом покажут его фотки и видео, это будет круче чем БУК М1 в 2014 году. Отмазываться будет просто нечем.Поэтому сепары и лезут всем чем могут. Поэтому и отпускники подтянулись.
Может субботнее обострение связано именно с этим? Я услышала про этот девайс в передаче Сергея Пархоменко (где-то уже писала об этом). Т.е. подтверждение из независимого источника, значит, правда. Пархоменко тоже сказал, что этот девайс будет неопровержимим доказательством участия РФ в войне
// Я поґуґлив і знайшов цей діалог на "Йєху моцкви":
С. Пархоменко ― Есть еще очень важная часть. С российской стороны в эту зону боевых действий подтягивается, как считает Украина,
подтягивается некоторое количество очень специфической военной техники. Специфичность этой техники заключается в том, что ее точно нет, никогда не было и не может появиться у украинских вооруженных сил. Если какой-нибудь экземпляр этой техники – ну, их есть несколько, специалисты в этом понимают, я тоже мог бы это назвать, но не буду, потому что мне не хочется здесь и раскрывать своих источников и всяких подробностей.
Так вот, если хотя бы один экземпляр этой боевой техники – а это здоровенные штуковины на гусеницах, их несколько разных видов –
если хоть один экземпляр этого вот окажется в руках у украинцев – все. На этом разговор по то, кто там участвует в этой войне, кто снабжает в этой войне, и откуда что берется в этой войне, на этом разговор заканчивается, потому что живой экземпляр этой техники, живой или мертвый, или, я не знаю, обугленный – или работающий, или не работающий, неважно – является здесь неопровержимым доказательством. Такая техника есть, она давно вычислена, которая у одной стороны точно есть, а у другой стороны точно нет. Осталось ее получить.
И вот есть разные версии, разные разговоры вокруг вот этого конфликта в Авдеевке, которые свидетельствуют о том, что в этот раз в этом взаимном обстреле была задействована с сепаратистской стороны такая техника, и
появился шанс какое-то количество этой техники, может быть, хотя бы один экземпляр утащить на украинскую сторону, потому что она была подбита. И вот, собственно, началось еще и бесконечное бодание за это, что где-то среди поля стоит этот предмет…