Герой України Ігор Гордійчук

[bytebuster]

"Герой України Ігор Гордійчук вчиться заново ходити в американському госпіталі" (Watch on YouTube)

"Ігор Гордійчук очолив ліцей імені Богуна. Це справді людина — легенда, він один відбивався від ворога на Савур Могилі, забарикадувався там. Коли його знайшли, думали, що він мертвий, бо не було півчерепа... В морзі Дніпропетровьского госпіталю побачили, що шевелиться. Він втратив пам'ять, не пам'ятав нічого і його абсолютно випадково в госпіталі знайшла його героічна дружина. Потім довгі місяці лікарні. Вперше я почула про пана Ігора від президента Порошенка, він з захопленням і величезною повагою розповідав про його історію і вже тоді, восени 2014, сказав, що як тільки генерал Гордійчук пройде реабілітацію — він отримає нову і важливу посаду" — Ирина Геращенко, чисто по–женски приукрасивашая историю настоящего героя, всё же была не сильно далека от правды:

"Герой Украины, офицер с необычайной судьбой — полковник Генштаба Игорь Гордийчук вчера, 26 апреля, приступил к выполнению обязанностей начальника Військовий Ліцей имени Богуна! Воин, который прошел через ад и вернулся с того света показывает нам, что борьба всегда имеет смысл.

Игорь Владимирович родился 12 ноября 1972–го года. Он сделал карьеру в спецназе — одно время командовал 8–м полком, потом — Генеральный штаб. Когда началась война в штабах не прятался. В августе 2014–го начальник Генштаба Муженко лично полковнику Гордийчуку поставил задачу держать Саур–Могилу любой ценой. Нужен был тот, кто выполнит. Любой ценой.

Гордийчук сформировал отдельную разведывательную роту из добровольцев. Она не успела пройти подготовку — ее сразу как последний резерв в качестве пехоты бросили на Саур–Могилу. Группы бойцов из роты Гордийчука участвовали в боях по взятию высоты, и удерживали ее до последнего.

Вспоминает сержант 25–й воздушно–десантной бригады Сергей Стегарь, который также до конца защищал Саур–Могилу: "Гордийчук говорил нам: вы — десантники, вы должны стоять до конца. Враг наступает, все кто сражается — все на передовой, а в тыл бегут одни обосравшиеся. Мы не должны рассчитывать на помощь — мы обязаны выполнять свой долг. Крутой мужик..."

Да, и такое на войне бывает — чтобы выполнить задачу силами 20–30 бойцов послали полковника Генштаба, который раньше командовал полком и был одним из руководителей Управления специальных операций Генштаба, который владеет английским и немецким языком, и прошел обучение в штабном колледже США...."

"...И тогда Потехин встал перед строем, произнес речь о боевом товариществе, о чести и долге перед Родиной, о том, что военный человек должен быть готов пожертвовать собой. Майор Л. и офицеры отказались идти. Но вопреки мнению офицеров из строя вышло 7 десантников, которые решили выполнять задачу вместе с Потехиным даже в такой обстановке, после отказа командиров выполнять приказ. И полковник сам повел их на Саур–Могилу.

Это были младший сержант Александр Славин, старший сержант Сергей Стегарь, младший сержант Василий Кандела, солдаты Руслан Заблоцкий, Денис Мищенко, Денис Перевозник, старший сержант Виктор Самойлов. Они пошли на высоту сами — а противотанковые ракеты «отказники» забрали с собой. Посчитали, что слишком опасно там, на высоте. Бросили товарищей...."

"...Гордийчук показал, что он не только один из наиболее образованных и наиболее подготовленных офицеров Генштаба, но еще и волевой мужик, который привык выполнять задачу и боевой приказ в самых тяжелых условиях. В то время очень многие офицеры в боевой обстановке терялись, довоенный лоск и понты быстро сходили, и отказ выполнять боевую задачу под разными предлогами был распространенным явлением.

Полковник удерживал людей на высоте не только приказом, но самое главное — личным примером. Он, который командовал полком, ходил под обстрелами не пригибаясь, и убеждал последних два десятка воинов, оставаться с ним, потому что такой приказ дала Родина. Они отбили не одну атаку, и пережили множество обстрелов.

Последние армейские части ушли из приграничного района еще 21 августа, потому что российская армия уже заходила в Украину. Но Саур–Могила держалась. Ближайшие наши части оставались в 40 километрах. А они все равно держались одни еще трое суток. С высоты украинские воины ушли вечером 24 августа, когда они уже были далеко в тылу наступавших российских войск. Но из одного окружения попали в другое — под Иловайском. И 29 августа группа Гордийчука пошла на прорыв вместе со всей колонной.

Стегарь вспоминает как это было: "Мы ехали в одном грузовике. Гордийчук был в кабине водителя. Нас обстреляли внезапно, и тут же машина была накрыта снарядами и минами. Взрыв произошел в кузове, машина загорелась. Мы вывалились из пылающей машины, подойти на помощь полковнику не могли — огонь по дороге был невероятной плотности, надо было отвечать. И дверь кабины открылась, и Гордийчук сам выбрался из машины. Он выполз к нам сам. Мы его подобрали и сделали перевязку. Рана была страшной — было невероятно, что этот мужик сам двигался с такой раной и пытался продолжать бой. Крупный осколок поразил затылочную часть, неприкрытую каской. Полковник пытался продолжать командовать боем, он даже срывал повязку. Но вскоре от потери крови он остался без сил. Российские десантники взяли в плен меня, Гордийчука и еще несколько бойцов. Полковник был без сознания. Нас собрали на поле, а Гордийчука они бросили в стороне и не разрешали оказать ему помощь. Сказали, мол, этот долго не протянет. Весь день полковник лежал сам, без какой–либо помощи и ухода, с одной той повязкой, которую мы ему сразу наложили. Потом нас увели. Когда я узнал, что этот потрясающий офицер выжил, меня такая гордость за него взяла! Спасибо ему, в эти страшные дни он был для нас примером мужества".
Но чтобы выжить Гордийчук выдержал еще одну битву — со смертью. Его жизнь висела на волоске два месяца. Его вернули Украине, и он попал в больницу Мечникова в Днепропетровске. Затем — в Киевский госпиталь.

Он много дней был без сознания. Он не мог двигаться — страшная рана головы парализовала многие нервные центры. Высокая опасная температура не сходила много недель, и сбить ее не получалось. Страшная рана головы вызвала большое заражение крови. Он не выходил из реанимации. Железная воля, любовь жены и дочери, молитвы близких каким–то чудом сохраняли в нем жизнь. И вот врачи использовали рискованный вариант — Гордийчука ввели в медикаментозную кому.

За свои действия вначале войны и на Саур–Могиле его наградили орденами Богдана Хмельницкого 2–й и 3–й степеней. Было представление на Героя, но его не сочли возможным по каким–то причинам дать. Я написал статью о Гордийчуке, когда он уже был в коме. А затем статью прочитал президент Петр Порошенко и принял очень человечное и мудрое решение — и подписал указ удостоить Гордийчука звания Герой Украины. И через неделю полковника вывели из комы, врачи сделали все как надо, и произошло чудо — температуру удалось сбить! А потом Верховный Главнокомандующий лично приехал в военный госпиталь, и лично вручил звезду герою. Это было, конечно, необычайное событие для офицера.

Затем полковник Гордийчук как один из самых тяжелораненых наших воинов был направлен на
реабилитацию в США. И там он совершил еще одно чудо — за долгие месяцы снова научился двигаться. Это было невероятно тяжело — но семья, американские врачи и горячая поддержка украинской диаспоры помогли. Решением министра обороны Степана Полторака Гордийчук еще во время лечения в США был назначен начальником военного лицея имени И.Богуна.

И вот только сейчас, спустя полтора года титанической ежесекундной борьбы, борьбы с недугом и немощью, Игорь Гордийчук выиграл еще один бой — он сможет передать свои знания и свою волю будущим защитникам Украины. Полковник выполнил задание — и вернулся в строй. Любой ценой..."

Скоро 9 мая, и у меня дед с бабушкой оба воевали, освобождали Одессу. Так вот они, этот весь цирк и карнавал с парадами не любили. Медали и те — всегда где–то спрятаны были. Вспоминали войну неохотно... Горько слишком. Так тяпнет дед с друзьями во дворе, пошлет "Лёньку–жида", за то что тот "гад", снова крест Георгиевский напялил, да пойдет мастерить что–то на балконе. Я это к тому, что дед мой — скорее бы таким героем, как Гордийчук гордился, нежели о себе заговорил. И, написал бы ему, как старики любят. Кучу благодарностей бы наговорил, расчувствовался. И мне бы сказал: вот смотри — гордость наша! А мишуру эту, ленточки–шарики, очередной чурбан на мавзолее — блядством всегда называл. Старенькими были они с бабушкой, умерли давно и спасибо им ничьё не нужно. Новое время и беда, принесли новых героев. Ими надо гордиться, ими дорожить, их поблагодарить успеть, а для этого никакой особый день не нужен.

(джерело)