Блогосфера про війну (3/3)

[bytebuster]

 Япония — освободительница
В 1930-е годы практически во всех странах Юго-Восточной Азии оформились и действовали движения, ставившие целью освобождение от колониального управления и завоевание национальной независимости. Понятно, что идеологи независимости не могли не задумываться о втором шаге: что делать после освобождения? На кого ориентироваться во внешней политике? Естественную альтернативу гнёту «белых» держав представлял только протекторат единственной великой «жёлтой» державы — Японии.
Как показывает история Второй мировой войны в Азиатско-Тихоокеанском регионе, многополярность её оценок совершенно правомерна. Невозможность чёткой дихотомии «хорошие—плохие» в истории выступает здесь особенно наглядно.

 Аллан Левітов: Пишут, россия потихоньку ввязывается в Сирийскую войну.
Я уже вижу этот диалог:
- На Донбассе увязли. Минские. Там санкций навалят. Вот повозвращаются ватные "моторолы" в РФ - и начнут куролесить. Услать бы их всех... А что, Дима, войны нынче никакой нету?
- Как нет, владимир владимирович? Йемен - вон, весь полыхает. Треклятый ИГИЛ в Сирии - Ассада обижает.
- Значит, пиши приказ: "Отбить замок Ассада из рук ИГИЛа". Записал? И на обратной дороге пусть Йемен возьмут. Ну, чтобы два раза не бегать.

 Konstantin Kukushkin
Ихтамнет в Украине:

• - отпустить
• - показать всему миру, но отпустить
• - немного набрать "в плен", для обмена

Ихтамнет в Сирии:

• - отрезать голову
• - отрезать голову
• - отрезать голову

Поздравляю всех российских контрактников! Зачем вам голова, если у вас всё равно нет мозгов?
Анекдот в тему:
Встретились три капитана: британский, русский и американский.
Британец говорит: "мои матросы - самые смелые". Подзывает одного, приказывает прыгнуть с самой высокой мачты в воду. Прыгнул, выловили, откачали как-то.
Русский говорит: "нет, мои!". Подзывает одного, приказывает прыгнуть с самой высокой мачты на палубу. Прыгнул, разбился на смерть.
Американский: "нет, господа. самые смелые - мои матросы". Подзывает своего матроса, приказывает сделать то же самое что и русский.
- Капитан, я всё понимаю, приказ, но идите-ка вы на хер!
- Вот видите, господа, смелость - она разная бывает...

 К последней черте
Оказалось, что барьер, отделяющий так называемые "международные" отношения от государственного бандитизма, абсолютно непредсказуемого и нарушающего даже собственные "понятия" чрезвычайно хрупок и рассыпается при малейшем толчке. Всего то и нужно, чтобы какой-нибудь плюгавый человечек, волею злой судьбы оказавшийся во главе и без того не очень адекватной страны, спросил себя - а что мне будет, если я вот так возьму и положу на всех, выкину что-нибудь эдакое, чего мир не видел, скажем, со времён Второй Мировой войны? И оказалось, что ничего ему не будет. То есть, как и получилось - введут санкции, он станет полным изгоем, но власти его, режиму, заточенному под него, ничего с этого не станется.
Путин пытается нащупать некую красную черту, проверить, как далеко он может зайти в своих преступлениях. Вмешательство во внутренние дела других стран, окрики и поучения тем, на кого сами же и напали, попытки диктовать свою волю - это всё часть одного большого целого - туда, куда по крайней мере сейчас, не может прийти их армия, должен прийти страх. Никто и нигде в соседних странах, от последнего дворника до президента не может чувствовать себя в безопасности. Любой из них может быть похищен и отдан под суд на территории Мордора. Не только из Украины. Это уже случилось и в Эстонии.
Теперь к этой гипотетической красной черте сделан ещё один шаг. До него не додумывались, мне кажется, даже в самые мрачные сталинские годы. Как выяснилось, Россия теперь может объявить зоной своей юрисдикции какую угодно страну, либо её часть. Она может открыть уголовное дело на кого угодно. Принцип всё тот же - а что мне будет? История с Савченко, Сенцовым, Кохвером, другими похищенными, при всей дикости предъявленных им обвинений, да и дикости самого факта похищения и суда, лишний раз подтвердила этому зверинцу, что сделать им, по большому счёту, ничего нельзя. Я снова повторю, - до этого не додумались даже Сталин с Гитлером - открывать уголовные дела на солдат противника.

 Забирали по ночам: тихо, деликатно, не беспокоя соседей, всегда — целыми семьями. Просто утром квартиры стояли пустые, с распахнутыми настежь дверями, и кого-нибудь недосчитывались: астрофизиков и слесарей, летчиков и дошкольников, пастухов и профессоров консерватории, домохозяек и академиков. Возвращались единицы, с головной болью, провалом в памяти и справкой: взяли по ошибке, приносим извинения, память скорректирована из соображений планетарной безопасности.
Почта захлебывалась доносами. Люди не могли дышать спокойно: у одних поселился внизу живота холодный ужас, сдавил дыхание, рвотно подкатываясь к горлу; другие воодушевленно строчили — на начальника, чье место неплохо бы занять, на соседа, чьи дети слишком громко кричат, на девушку, что отказала; третьи писали на вторых, чтобы успеть первыми.
Шушукались: «Пять раз написала, а его все не берут. — А ты о чем? — Что крадет. — Дура, надо, что ругает Мировой совет...» Прислушивались к лифтам, к шагам за дверью.
Потом вдруг все кончилось — забирать перестали, а через четыре года солнце планеты вспыхнуло, превращаясь в сверхновую. Сорвало и унесло прочь атмосферу, мелкими лужицами выкипели океаны, ничего не поняв, сгинули города. Сгорели члены Мирового совета, до последнего вглядываясь в небо: к этому времени шесть космических кораблей, шесть огромных ковчегов — все, что смогли успеть, — ушли от взрыва на безопасное расстояние. Они летели к далеким звездам, а на борту спали в анабиозе миллионы людей: астрофизики и слесари, летчики и дошкольники, пастухи и профессора консерватории, домохозяйки и академики.
Очень разные люди с единственной общей чертой: никто из них ни разу не написал доноса.
Андрей Лисаченко